Уже в первые годы существования Императорского Воспитательного дома его врачам и сотрудникам пришлось бороться с двумя эпидемиями – чумы и оспы.
Первый больной чумой появился в Москве в 1770 году совсем рядом с Воспитательным домом и быстро умер, в городе началась паника. К лету 1771 года в городе умирала 1 тысяча человек ежедневно! Для того чтоб успевать хоронить всех умерших, пришлось «привлекать» к этой работе осужденных на смертную казнь, – одетые в просмоленную одежду, в смоляных колпаках, масках и рукавицах, они свозили на кладбища трупы. Специфика Воспитательного дома была такова, что прием детей в эти дни не был прекращён. Занимавший эту должность со дня основания, главный врач Карл Мертенс впервые в мире принял беспрецедентные меры по предотвращению болезни среди детей и смог победить в этой борьбе, (а потом доктор книжку написал об этом, и даже в городе Париже доклад прочел). Попечители Воспитательного дома в своем отчете называли его героем, – во время чумного бунта грабители унесли всё имущество из его дома. Пока не наступил апогей распространения инфекции, К. Мертенс успел закупить всё необходимое, главный корпус уже был достроен и обнесен забором.
«У дверей приюта». Художник Грибков С. И. (1822-1893)
В Воспитательном доме находилась тысяча детей и триста человек взрослых с ними. Еще около 100 человек находились на территории Воспитательного дома. Ворота были закрыты, покидать территорию было запрещено всем, кроме главного врача. Со скотного двора (находящегося у нас, в Троицком-Голенищеве) мясники привозили мясо и клали его у ворот в бочки с уксусом, через некоторое время выходил эконом и забирал его. Принесенных младенцев мыли в воде с уксусом и окуривали можжевеловым дымом, одежду – сжигали. Сначала ребенок 2 недели находился в специальном приемном покое, потом еще две недели – в специальном карантинном отделении, после этого было ясно, что он не болен чумой и опасности для остальных детей не представляет. За всё время эпидемии в доме заболело только семь человек рабочих, и дальнейшего распространения болезни не произошло.
Опыт, полученный в борьбе с чумой, стал успешно применяться в борьбе с таким грозным врагом, как оспа. Младенцы от этого «прилипчивого» заболевания либо умирали, либо оставались с обезображивающими их рубцами и слепотой. И если бубонная чума в конце концов покинула пределы Москвы, то оспа была прописана постоянно. В России ежегодно от оспы умирал 1 миллион жителей, 85% которых были дети. Обеспокоенная положением дел, императрица Екатерина Вторая выспрашивала у философа Вольтера о появившейся в Европе прививке против оспы. Неутомимый И. И. Бецкой написал о необходимости борьбы с оспой «просветительскую» книжку. Екатерина Великая сделала себе прививку от оспы (для этого выписала врача из Англии) 12 октября 1768 года, чуть позже сделали прививку наследнику престола Павлу. 120 придворных последовали ее примеру.
В Воспитательном доме тоже решено было проводить вакцинацию против оспы. Сначала хотели делать эту процедуру в специально арендованном домике в Лефортово, но он оказался слишком ветхим. Решили делать прививки против оспы у нас, на Сетуни, на Загородном дворе.
Загородный двор, к тому времени, был и местом, где жили животные, дававшие мясо и молоко Воспитательному дому, и местом летнего отдыха воспитанников. Здесь же находились и помещения для инфекционных больных. Первоначально оспу прививали методом «вариоляции», – от больного оспой брали «материал» и прививали его здоровому чело веку. Смертность от обычной оспы составляла 20%, а от этой небезопасной прививки – 2%.
На страницах уже цитировавшийся выше книги «Императорский Московский воспитательный дом (1763–1813 гг. — первые 50 лет в истории Научного центра здоровья детей РАМН) Выпуск I» читаем: «Чтобы избежать распространения оспенной инфекции, в помещениях Воспитательного дома было запрещено прививать оспу, и вакцинации стали проводиться только в летние месяцы в особом помещении для заразных больных на Загородном Дворе, куда собирали питомцев 2го и 3го года жизни из деревень».
Детей везли неохотно, объяснялось это просто – у крестьян летом много работы. Время прививания было перенесено на осень, когда основные крестьянские работы были закончены.
Итак, доподлинно известно теперь, что здесь, в наших краях, на рубеже XVIII и XIX веков, началось прививание детей от оспы в России.
Следующим шагом в борьбе с оспой было то, что для прививки стали использовать вакцину из так называемой «коровьей оспы». Этой формой оспы болеют не только люди, но и коровы и лошади. Первые доклады о том, что солдаты-кавалеристы не подвержены болезни, появились в Англии, но ученым-академикам такие факты показались смешными. Затем было доказано, что переболев в легкой форме оспой, полученной от больных коров, не заболевают оспой настоящей и служанки«коровницы».
Первый мальчик Антон Петров, благополучно привитый доктором Мухиным в Воспитательном доме с помощью нового метода «коровьей оспой», даже получил новую фамилию «Вакцинов». Воспитательный дом стал центром оспопрививания в России, вакцину изготавливали и рассылали по всей стране, прививку делали не только воспитанникам дома, но и всем приходящим, денег с них врачам было брать запрещено, а государственный указ 1805 года сделал прививку детей от оспы на территории Российского государства обязательной.